ESG-принципы все активнее внедряются в стратегию компаний по всему миру – и Казахстан не остается в стороне. Зеленые инвестиции, ESG-отчетность и устойчивое развитие бизнеса становятся важными условиями для доступа к международному финансированию и рынкам. Что такое ESG, как развиваются устойчивые финансы и почему принципы устойчивого развития становятся стратегически важными для бизнеса в Центральной Азии.
Определение ESG. Термин ESG (от англ. Environmental, Social, Governance) обозначает «экологические, социальные и управленческие факторы» устойчивого развития бизнеса. Проще говоря, ESG‑принципы требуют от компаний учитывать не только финансовые результаты, но и влияние на окружающую среду (E), социальную сферу (S) и качество корпоративного управления (G). Это означает обязательства по снижению вредного воздействия на природу, заботе о сотрудниках и местных сообществах, а также прозрачности менеджмента и механизмов контроля.
История и глобальный тренд ESG. Концепция ESG формально возникла в 2004 году по инициативе бывшего генсека ООН Кофи Аннана, однако в XXI веке она стала массовым трендом в мировой экономике. С начала 2010-х годов интерес к ESG резко вырос: все больше инвесторов и рейтинговых агентств стали оценивать компании по этим критериям. Если в США на рубеже 2000-х лишь около 20 компаний имели ESG‑рейтинг, то к 2020 году их число выросло почти до 800. Важную роль сыграл приток данных и специализирующихся агентств, что удвоило средний уровень раскрытия ESG-показателей компаний.
Влияние на бизнес и инвестиции. Устойчивость перестает быть лишь «моральной» задачей и становится вопросом конкурентоспособности. Действительно, спрос инвесторов на ESG‑ориентированные активы стремительно растет: глобальные фонды «зеленых» инвестиций достигли рекордных $3,2 трлн на конец 2024 года. Для компаний это означает: без интеграции ESG-стратегий сложно рассчитывать на крупные международные капиталы. Напротив, ответственное поведение укрепляет репутацию и снижает бизнес‑риски (правовые, экологические, социальные).
Международные соглашения и климатическая повестка. На глобальном уровне целью ESG считается в первую очередь борьба с климатическими изменениями. Большинство стран мира подписали Парижское соглашение 2015 года, обязавшись удержать потепление «значительно ниже» 2°C и стремиться к 1,5°C. Это создает жесткие рамки для сокращения парниковых выбросов. Для бизнеса это значит планы по декарбонизации: переход на возобновляемые источники энергии, энергоэффективность, вложения в «зеленую» инфраструктуру. Например, Казахстан ратифицировал Парижское соглашение в 2016 году и поставил цель стать углеродно‑нейтральным к 2060 году. Аналогичные обязательства взяли на себя и другие страны региона.
Цели устойчивого развития (SDG). В сентябре 2015 года 193 страны (в том числе Казахстан) приняли Повестку-2030 с 17 Целями устойчивого развития (SDG). Эти цели обобщают глобальную повестку: борьба с бедностью, неравенством, охрана природы, гендерное равенство и т. д. ESG-философия призывает бизнес вносить вклад в эти цели через практики «зеленого» роста и социальной ответственности. Многие международные и национальные стандарты корпоративной отчетности сегодня ориентируются на SDG. Например, одним из возможных признаков прогресса служит рост числа «устойчивых» компаний.
Рост ESG-инвестиций. ESG-инвестиции продолжают стремительно расти. По данным UBS, за 2024 год устойчивые фонды показали глобальный прирост AUM (активы под управлением) и побили исторический рекорд. Более того, крупные регуляторы ужесточают требования к прозрачности. В 2023 году Международный совет по стандартам устойчивого развития (ISSB при IFRS) выпустил новые стандарты S1 и S2, призванные унифицировать ESG-отчетность. В 2023 году вступила в силу директива от Еврососюза CSRD (Corporate Sustainability Reporting Directive), которая обязывает даже зарубежные компании раскрывать детальные ESG-данные. Подобные инициативы стимулируют компании заранее готовиться к «зеленым» требованиям, внедрять цифровые системы мониторинга выбросов и социальных показателей. Все это превращает ESG из «гуманитарной опции» в новую нормативу бизнеса.
Экологические вызовы региона. Центральная Азия – один из самых уязвимых к климатическим изменениям регионов мира. Здесь тают горные ледники (водосборы Тянь-Шаня и Памира могут сократиться на 50–90% к 2100 году), усугубляется дефицит пресной воды и засоление земель. Крупнейшая экологическая катастрофа – высыхание Аральского моря – привела к массовому опустошению прибрежных городов и изменению климата в округе. Например, площадь Арала сократилась более чем на 90% за последние десятилетия, и на спутниковом снимке видно лишь руины портов на бывшем дне. Вся Центральная Азия – от Туркменистана до гор Кыргызстана – испытывает дефицит воды и деградацию биосфер: потеря биоразнообразия, рост пустынь и запыление.
Социально-экономические проблемы. Экономика региона исторически зависела от «традиционных» отраслей (нефть, газ, уголь, хлопок, металлы). Казахстан остается энергоемким государством. По оценке Climate Action Tracker за 2024 год, Казахстан занимает 16-е место в мире по выбросам CO₂ на душу населения и 4-е место по выбросам на единицу ВВП. Это означает значительные экологические риски. Также в социальной сфере сохраняются вызовы: регион испытывает неравномерное развитие. В Казахстане (при падении абсолютной бедности) примерно 5,1% населения жили ниже уровня бедности в 2022 году. Региональные диспропорции доходов остаются высокими. Во многих странах Центральной Азии наблюдаются миграция рабочей силы, образование «серых» секторов экономики, а также дефицит модернизации производства. В такой ситуации устойчивый рост без учета ESG-аспектов грозит усиливать неравенство и социальную напряженность.
Планы устойчивого развития Казахстана. При этом казахстанское руководство уже несколько лет декларирует «зеленый» вектор. Первоначально, после ЭКСПО-2017, была принята «Концепция зеленой экономики» и «Стратегия-2050», в рамках которых была поставлена цель довести долю возобновляемой энергии до 15% к 2030 году (с ростом до 30–50% к 2050). В феврале 2023 года президент страны утвердил закон о нейтральности выбросов к 2060 году. Запущены инициативы «зеленого финансирования»: например, фонд «Даму» выпустил первые в стране «зеленые» облигации для проектов в энергетике. Однако выполнение планов пока требует усилий: по данным Climate Action Tracker, несмотря на принятые цели, «краткосрочные амбиции» Казахстана (на 2030 год) оцениваются как «недостаточные».
Корпоративные инициативы и отчетность. В Казахстане ряд крупных компаний уже начали включать ESG-требования в свою практику. Лидером стала государственная нефтегазовая компания «КазМунайГаз»: она ежегодно выпускает верифицированные отчеты об устойчивом развитии (по стандартам GRI) и подчеркивает, что «экологическая ответственность, социальная поддержка и эффективное корпоративное управление – ESG-аспекты, составляющие основу устойчивой бизнес-модели КМГ». Среди других примеров – национальный нефтехимический холдинг «Казатомпром» (ядерные материалы) и газовая компания QazaqGaz, которые показывают высокий уровень раскрытия ESG-данных. По данным PwC, в топ‑10 лидеров ESG‑открывателей в Казахстане входят крупнейшие предприятия нефтегазовой, энергетической и горнодобывающей отраслей (в том числе Karachaganak, KEGOC, Kazakhtelecom, АО «КазТрансОйл», АО «Казахстан Темир Жолы» и другие). Крупные банки тоже включаются: например, Народный банк Казахстана (Halyk Bank) с 2020 года выпускает ежегодные отчеты по экологии и климату, в 2023 году снизил собственные выбросы парниковых газов по «Scope 1» на 19,5%.
Государственные программы и регулирование. Со стороны государства были приняты отдельные «зеленые» нормативы. Уже упомянутая цель по достижению углеродной нейтральности и «Концепция зеленой экономики» подкреплены указом президента Казахстана от 30 мая 2013 года № 577 «О Концепции по переходу Республики Казахстан к «зеленой экономике»». В июле 2022 года Правительство страны утвердило «Концепцию инвестиционной политики до 2026 года», которая включает задачу «формировать инвестиционный имидж через принципы ESG».
Платформы и международные центры. Важную роль играют финансовые институты. Международный финансовый центр «Астана» (MFCA/AIFC) создал «Центр зеленых финансов», который содействует выпуску «зеленых» облигаций и кредитов. Центр выступил крупнейшим внешним ревьювером национального рынка: по его данным, почти 60% всех зеленых инструментов в стране прошло его оценку. Благодаря усилиям AIFC в законодательстве появились понятия «зеленые финансы» и даже «зеленый таксоном», предусматривающий льготы для экологических проектов. В 2022–2023 гг. в Астане был создан ESG-Клуб при AIFC, объединивший более 50 компаний из финансового и реального секторов. Среди участников – фонд «Самрук-Казына Инвест», железнодорожная компания «Қазтеміржолы», энергетический холдинг KEGOC, фонд KazakhExport и многие другие.
Барьеры и нехватка ресурсов. Несмотря на позитивную динамику, в регионе пока слабая «материально‑техническая база» для быстрого внедрения ESG. Исследователи отмечают, что главные препятствия в Казахстане и соседних странах – низкая осведомленность бизнеса и населения об ESG, недостаточное финансирование «зеленых» проектов и скромная технологическая готовность (слабое развитие энергосберегающих и климатических инноваций). Например, если в передовых экономиках есть десятки институтов «зеленого» финансирования, то в Казахстане только недавно появился первый специализированный Фонд развития возобновляемой энергетики «Жасыл Даму». Многие малые и средние предприятия пока не чувствуют рынка «зеленых» товаров, и у них нет опыта в новой сфере. Это тормозит массовый переход – регион по-прежнему зависит от старых кредитных инструментов и субсидий на ископаемое топливо.
Проблема «зеленого камуфляжа». Еще одним риском называется практика greenwashing – когда компании лишь декларируют экологические инициативы без реальных действий. Местные эксперты и международные консультанты призывают вводить прозрачные стандарты учета выбросов и экологических показателей, чтобы отличать реальные успехи от пустых заявлений. Так, ИТ-эксперт EPAM Kazakhstan подчеркивает, что именно надежные методы подсчета выбросов парниковых газов «помогают бороться с практикой «зеленого камуфляжа». Фактически отсутствие обязательной проверки «зеленых» отчетов пока приводит к тому, что часть проектов может декларировать нерискованные цели (например, посадку деревьев вместо реальной энергоэффективности). Борьба с этим требует и независимых аудиторов, и давления со стороны международных партнеров, которым важна достоверность ESG-отчетности.
Регуляторная неопределенность. До настоящего времени в Казахстане не был принят единый обязательный стандарт по ESG‑отчетности – это добровольная практика. Кроме того, многие стандарты (IFRS ISSB, европейский CSRD, Task Force on Climate Disclosure) еще не внедрены на местном уровне. Это создает неопределенность: компании не всегда знают, какие именно показатели им следует раскрывать. В сложившейся ситуации радары ESG часто «настроены» на рынки ЕС и США, и отсюда возникает дополнительная нагрузка для экспортеров из Центральной Азии, не привыкших к таким требованиям. Недостаток кадров со знанием ESG-тематик и слабое обучение (как профессиональное, так и в университетах) тоже тормозят внедрение. Все это стоит преодолевать, чтобы не отстать от глобальной повестки.
Привлечение инвестиций. ESG не только о «травах», но и о новых капиталовложениях. Мировые инвесторы все активнее переориентируют деньги в «зеленые» проекты, и Казахстан может выиграть, если будет готов предложить таковые. По данным AIFC за 2023 год, за последние 3,5 года на казахстанском рынке выпущено около 150 млрд тенге «зеленых» облигаций и кредитов – преимущественно компаниями энергетического сектора. Это показывает: при наличии надежных гарантий инвесторы идут в проекты по возобновляемой энергетике, инфраструктуре водоочистки, модернизации тепловых сетей и т.д. Казахстан обладает большими солнечными и ветровыми ресурсами, что делает его привлекательным для «зеленых» проектов. Так, удвоение возобновляемой генерации (с 1,5% до 3,2%) за последний год наглядно иллюстрирует потенциал отрасли. Освоение возобновляемых источников может снизить импорт энергоносителей и дать дополнительные рабочие места в сфере высоких технологий.
Диверсификация экономики. Экономика Казахстана долгое время опиралась на добычу углеводородов и сырья. ESG-ориентированная модель позволяет менять фокус: инвестировать не в износ техники, а в инновации и людей. Например, уход от угля в электроэнергетике (через рост ВИЭ) поможет стране сократить углеродные риски и одновременно развить новые отрасли – от сборки ветровых турбин до дата‑центров, работающих на возобновляемой энергии. Развитие зеленого туризма, экотехнологий в сельском хозяйстве (органик-продукция, биоудобрения) и «эффективной» металлургии тоже расширяет экономику. Международные институты поддерживают эти направления: Всемирный банк и АБР рассматривают Центральную Азию как перспективный регион для инвестиций в устойчивую инфраструктуру.
Устойчивый рост и конкурентоспособность. Экологически и социально ответственное развитие помогает избежать потерь от загрязнений и социальных конфликтов. Снижение пылевой и газовой нагрузки на города (что важно для Казахстана) улучшит здоровье людей и снизит издержки бюджета на здравоохранение. Улучшение условий труда и социальная поддержка населения укрепляют социум и дают бонус – в виде лояльности клиентов и сотрудников. В целом внедрение ESG повышает доверие зарубежных партнеров: многие государства и глобальные корпорации выбирают в качестве поставщиков именно ответственных производителей, а инвестиционные рейтинги уже учитывают устойчивость. Таким образом, по данным анализа AIFC, привлечение «зеленых» инвестиций и переход к диверсификации – это не просто модный слоган, а реальный шанс сделать экономику более сбалансированной и динамичной.
Новые регуляции и глобальные стандарты. В ближайшие годы ESG станет обязательным. Уже сегодня Казахстан планирует адаптировать международные стандарты отчетности (например, ISSB и CSRD) под национальное законодательство. По замыслу, крупные компании и финансовые учреждения будут обязаны раскрывать информацию о климатических рисках, охране труда, правах человека в цепочке поставок и т. д. Разработка такого законодательства учтет опыт Евросоюза и МСФО. Важно, что в 2025 году вступят новые требования к ESG-отчетности по законам EU/UN, что затронет экспортно-ориентированные компании.
ESG-образование и цифровизация. Ответ на кадровые вызовы – активное обучение. Университеты и бизнес-школы вводят курсы по устойчивому развитию и «зеленому» менеджменту. Цифровые технологии играют растущую роль: развивается мониторинг выбросов с помощью IoT и блокчейна (для прозрачности углеродных кредитов), а также аналитические платформы по оценке ESG-рисков. Нередко компании начинают привлекать data‑science команды для обработки больших массивов «зеленых» данных. В целом, цифровизация позволит быстрее собирать и проверять ESG‑информацию, делая отчеты более достоверными.
Роль молодежи и общества. Молодое поколение Казахстана активно проявляет интерес к климату и социальной справедливости. Становится все больше инициатив «зеленых» НКО и стартапов (в области экологического мониторинга, переработки отходов, «умных» городских решений). Общество все более жестко требует от бизнеса ответственности: общественные кампании и СМИ все чаще называют конкретных нарушителей экологических норм. Если даже пять лет назад CSR-отделов было немного, то сейчас многие компании ввели их в структуру. Признаком тренда является и участие Казахстана в международных экологических соглашениях. В результате ESG-повестка проникает во все слои: от академического дискурса до производственной практики.
ESG в Центральной Азии постепенно становится новой нормой бизнеса и мерилом доверия на международных рынках. Несмотря на сложности, интеграция принципов «зеленого» и «социального» развития уже сейчас дает реальные преимущества – от доступа к недорогим капиталам до улучшения долгосрочной устойчивости экономики. Как отмечается в экспертных кругах, внедрение ESG в компании автоматически способствует реализации глобальных Целей устойчивого развития (климат, социальное благополучие, рост). Поддерживая такой курс, Казахстан и соседние страны могут значительно укрепить свои позиции: ESG‑повестка превращает риски в возможности – снижает энергозатраты, открывает новые рынки и готовит экономику к будущим вызовам. Таким образом, устойчивое развитие становится не просто одной из задач, а базовым инструментом модернизации региона.
